Эмфирио - Страница 39

Гил нахмурился: «Значит, ты считаешь, что мне следовало бы попытаться стать мэром и заставить Собес соблюдать Хартию?»

Амианте улыбнулся, пожал плечами: «По этому поводу не могу ничего посоветовать. Каждый решает за себя. Когда-то в молодости мне представилась возможность сделать нечто в этом роде. Но меня разубедили, и с тех пор я никогда не чувствовал себя в своей тарелке. Может быть, мне просто недостает храбрости».

«О чем ты говоришь? — возмутился Гил. — Я не знаю никого храбрее!»

Амианте печально усмехнулся, покачал головой и вернулся к работе.

На следующий день, около полудня, к Гилу зашли Найон, Флориэль и Шальк — возбужденные, нервные, полные энергии. Найон, в черно-коричневом костюме, выглядел старше своих лет. Флориэль был в рассеянно-дружелюбном настроении. «Куда ты пропал позавчера вечером? — с наигранным простодушием спросил он. — Мы тебя ждали и ждали и ждали... Наконец решили, что ты, наверное, пошел домой или... — тут Флориэль подмигнул, — решил немного позабавиться с Гейде».

Гил с отвращением отвернулся.

Флориэль пожал плечами: «Хочешь дуться — дуйся, дело твое».

Найон сказал: «Есть небольшая загвоздка. Мы не можем зарегистрировать Эмфирио кандидатом, пока он не прописан по какому-нибудь месту жительства добропорядочного амбройского иждивенца, не подвергавшегося дисциплинарным взысканиям. Я только что отбарабанил срок в штрафной бригаде, обо мне и речи нет. У Флориэля и Шалька неприятности в гильдиях. Маэля выгнали из Храма. Югер... ну, да ты знаешь Югера. Он просто не подходит. Так что мы решили выдвинуть тебя под прозвищем «Эмфирио», — Найон подошел поближе, по-братски хлопнул Гила по спине. — Эй, ты у нас можешь стать следующим мэром Амброя!»

«Но я не хочу быть мэром!»

«Не беспокойся, шансов у тебя почти никаких».

«Разве нет возрастных ограничений? В конце концов...»

Найон покачал головой: «Ты — добропорядочный иждивенец без взысканий за прошедший год и полноправный член гильдии, не внесенный в храмовый черный список. Другими словами, вполне приемлемый кандидат».

Со стороны Амианте, сгорбившегося за верстаком, послышался короткий смешок. Все повернулись к нему, но Амианте больше не издавал никаких звуков. Гил нахмурился. Он не хотел ввязываться в эту историю, не оставляя себе пути для отступления. Тем более, что напористое участие Бохарта лишало Гила какой-либо возможности контролировать события. Если, конечно, он не постарается взять на себя руководящую роль — что означало бы вступить в конфликт (или по меньшей мере в соревнование) с Найоном Бохартом.

С другой стороны — как отметил Амианте — в выдвижении кандидатуры Гила на должность мэра не было ничего незаконного или достойного порицания. По существу, не было никаких оснований отказываться от участия в выборах под псевдонимом «Эмфирио», если компетентные органы могли удостовериться в том, что кандидатом на самом деле является иждивенец Гил Тарвок.

«Не возражаю, — сказал Гил, — но с одним условием».

«А именно?»

«Распоряжаться буду я. Вам придется выполнять мои указания».

«Указания? Какие еще указания? — Найон Бохарт поморщился, скривил рот. — Что ты, в самом деле!»

«Не нравится — выдвигай свою кандидатуру».

«Ты прекрасно знаешь, что это невозможно».

«В таком случае тебе придется согласиться с моими условиями».

Раздосадованный Найон поднял глаза к потолку: «Что ж, если тебе не терпится устраивать целое представление...»

«Называй это как хочешь, — краем глаза Гил замечал, что Амианте напряженно прислушивается к разговору; теперь, прежде чем снова наклониться над верстаком, отец слегка усмехнулся. — Значит, ты согласен с моим условием?»

Найон скорчил гримасу, улыбнулся и снова стал самим собой: «Да, разумеется. Какая разница, кто распоряжается? Ничей престиж не пострадает. Главное — устроить великолепный фарс!»

«Хорошо. Я не хочу, чтобы во всей этой затее были замешаны какие-нибудь нелегалы или преступники. Никоим образом. Необходимо строго соблюдать все правила».

«Не каждый нелегал — человек безнравственный», — возразил Найон.

«Совершенно верно!» — отозвался со своей скамьи Амианте.

Бросив взгляд на отца, Гил ответил: «Тем не менее, нелегалов, с которыми ты водишься, высоконравственными людьми назвать трудно. Я не хотел бы оказаться игрушкой в руках твоих знакомых».

Найон поджал губы — на мгновение показались острые белые зубы: «Похоже на то, что ты действительно решил делать все по-своему».

Гил с облегчением развел руками: «Замечательно! Вы как-нибудь обойдетесь без меня. По сути дела...»

«Нет-нет, — прервал его Бохарт. — Как же мы обойдемся без тебя? Без изобретателя гениального плана? Чепуха! Это было бы недостойным плагиатом!»

«Тогда — никаких нелегалов. Никаких заявлений, манифестов и мероприятий — ничего вообще — без моего предварительного утверждения».

«Но ты же не можешь быть повсюду одновременно!»

Десять секунд Гил сидел и молча смотрел на Бохарта. Он уже собрался было открыть рот, чтобы окончательно и бесповоротно отказаться от участия в проекте, когда Бохарт пожал плечами: «Пусть будет по-твоему».

Явившись в мастерскую Амианте, Шьют Кобол горячо протестовал: «Курам на смех! Молокосос, практически еще подросток — в списке кандидатов на должность мэра! И в довершение ко всему называет себя «Эмфирио». Как это называется? Это ни в какие ворота не лезет!»

Амианте вкрадчиво спросил: «Разве нарушаются какие-нибудь правила?»